Поговорив в прошлый раз о ТРИЗ и РТВ, предлагающих интересные методики развития воображения у инженеров и представителей естественно-технических наук, мы, помнится, условились поискать какой-то аналог «технологий воображения» в гуманитарной сфере.
Начнем с близкого и известного. Приём «бинома фантазии», впервые предложенный итальянским детским писателем и педагогом Джанни Родари в книге «Грамматика фантазии», знаком нынче всем журналистам ИФиЖ, а также их преподавателям, но будет, думаю, интересен и филологической половине Института. Суть его в том, что для возникновения оригинального сюжета часто бывает достаточно двух слов, точнее – смыслового столкновения двух контрастных, отделённых значительной дистанцией речевых фрагментов. История появляется из странного соседства понятий (предположим, змея и звонок для прислуги – и перед нами стимул для написания знаменитого рассказа Артура Конан Дойла о Шерлоке Холмсе «Пёстрая лента»), реалистического героя и фантастического художественного мира (модель «Алисы в стране чудес» Кэрролла) или наоборот (нашумевшие серии фильмов о «терминаторах», «трансформерах» и прочих киборгах среди нас), двух разных сюжетов, наконец (в диснеевском мультфильме «Принцесса лебедь», если помните, соединились переработанная версия «Лебединого озера» с «мужским» вариантом сказки «Царевна-лягушка»). Хитрость здесь, как правило, заключается в том, чтобы сохранить оксюморонно составленную пару в центре рассказа и не потерять изначально полученный заряд неожиданности и новизны. В случае успеха можете быть уверены: пристальное внимание к вашему тексту обеспечено.
До сих пор не теряют своей популярности и различные литературные игры, ведущие своё происхождение с эпохи Нового времени, а то и античных цивилизаций. Тут и акростихи (написание стихотворения таким образом, чтобы первые буквы строк-стихов образовывали осмысленное слово или фразу – обычно посвящение адресату или тему произведения), и центоны (составление нового поэтического текста из частей уже известных, обычно классических), и буриме (создание стихотворения с заранее заданными рифмами – говорят, кстати, что от мужского и женского вариантов этой игры и появились понятия «мужской» и «женской рифмы»). Менее известны так называемые липограммы – тексты, написанные без использования какой-нибудь буквы или сочетания букв, а ведь это совсем не так просто, как представляется на первый взгляд!
Помимо индивидуальных упражнений на развитие воображения, распространены и коллективные. Формы здесь также могут быть самыми разными: рождённое в Европе кольцо сонетов, скажем, и японская традиция рэньга (ренку). А вот содержательный принцип один: необходимо продолжить текст, написанный до тебя твоими коллегами. Полёт коллективной фантазии в силу разницы образований и характеров участников получается куда более непредсказуемым (а значит, и более продуктивным), чем индивидуальные упражнения. В Рунете эта традиция «Давай испортим задумку предшественнику!» представлена такими проектами, как «Сонетник», «Русская Ренга», и их многочисленными клонами.
Но все эти методики развивают воображение у тех, кто захочет выполнить условия создателя очередной головоломки. Наряду с ними существуют и перевёртыши – упражнения, которые имеют скорее игровой характер для адресатов, зато для автора становятся настоящим творческим вызовом. Наиболее популярный пример такого вида – литературная игра «Бескрылка». Это сочинение и последующее разгадывание четверостиший с пропущенным стихом (крылом), который представляет собой цитату из известного текста или крылатую фразу. Пример авторства Игоря Рабина:
Детишки, эти вот, на снимке,
Решили сжечь все анонимки.
Но не учили октябрят,
Что [...]
В этой бескрылке ответ очевиден: «рукописи не горят». Но среди блуждающих по Всемир-ной паутине примеров встречаются куда более заковыристые, требующие от загадчиков и отгадчиков солидного запаса прецедентных текстов в памяти. Если вы чувствуете в себе силы литературного знатока, крупный архив бескрылок можно найти на сайте «База вопросов "Что? Где? Когда?"».
Среди комплекса интеллектуальных игр существуют и такие, которые помогают развить воображение в определённом стилистическом регистре или жанре. Классический пример такой «забавы для мозгов» – игра с не поддающимся этимологическому прояснению названием «Гамруль». Игроки в ней соревнуются в придумывании энциклопедических статей для непонятного слова, причём фантазирование может проводиться как в серьёзном ключе (что совершенствует навыки составления научных и научно-популярных текстов), так и в пародийном (что способствует развитию чувства юмора). Практически в гамруль играли герои спектакля (и снятого по нему фильма) «День радио», когда оказались вынуждены в прямом эфире выдумать целый зоопарк редких и исчезающих видов животных, вроде «подкустовного выползня». Если их занятие пришлось вам по душе, вы можете поиграть в гамруль на сайте ЧГК-клуба г. Вятки.
Нам остаётся подумать, почему традиция литературных игр не только не оскудевает с те-чением времени, но и постоянно пополняется новыми «тренажёрами воображения». Мос-ковский книжный обозреватель, переводчик, редактор и, как сам он себя называет, «иссле-дователь теории сетературы» Михаил Визель (примеры из статьи которого «Литературные игры в Рунете» я использовала в этом материале) объясняет взрыв популярности таких методик очередной сменой литературной эпохи, заменой литературы «текучей, проникающей в каждую пору бытия текстуальностью», то есть влиянием всё того же постмодернизма. Я же скажу о другом. Какими бы немудрёными и бесплодными в смысле настоящего творчества ни казались многочисленные игры современных гуманитариев, на самом деле они не только действительно развивают память и воображение, но и создают почву для возникновения куда более стоящих, оригинальных идей.
Татьяна Волоконская
