– Можно говорить не с родителями, а с ребёнком. У Мераба Мамардашвили был прекрасный пример. Он делил доску на три части, одну часть закрывал занавеской, и давал ребёнку право выбора: выступать публично перед классом или за занавеской. Если ученик выступал за занавеской, он спрашивал у него: «Тебе сегодня эту оценку ставить или подождём?» Таким образом, снималось ощущение опасности. Может, ребёнок устал, заболел, может, ему вообще не до этого предмета сейчас. Устанавливался такой вотум доверия.
Ещё один способ. У меня есть авторская методика – индивидуальный график достижений ребёнка. Мы считаем 10 отметок, полученных ребёнком подряд. И строим график от 0 до 50 – максимального количества баллов. Если ребёнок плохо справляется с уроками и получил 20 баллов, мы говорим – какие хорошие учителя! Тебе должны были поставить за каждый урок минимальную оценку – единицу, а тебе поставили двойку. Как они к тебе хорошо относятся, они повысили оценку на балл! Или, допустим, отличница получила 50, потом 49 или 48 баллов. И мы предъявляем родителям не полученную четвёрку, а общую успешность – ученица держится в графике, какая она молодец. У всех у нас есть физиологические колебания, колебания настроения. Возможность быть в приемлемых пределах снимает чувство опасности. Тогда у детей не возникает таких острых реакций.
Есть ещё позиция договора. Например, мы договариваемся с учениками на две четверти. За это время можно получить определённое количество отметок. Мы договариваемся: я две трети оценок выставляю в журнал. Но если кто-то плохо себя чувствует, у него есть индульгенция: сегодняшнюю оценку он может попросить не выставлять, при этом он обязуется ответить в следующий раз. То есть у него появляется возможность исправить оценку, ведь ребёнок имеет право на ошибку, как и все мы.
