Начинаем серию публикаций работ обладателей Гран-при и победителей Пятого конкурса для творчески одарённых старшеклассников Саратовской области, других регионов России и стран ближнего зарубежья «ВЛАСТЬ СЛОВА», который проводился Институтом филологии и журналистики СГУ.

Сегодня вашему вниманию представлена работа, получившая Гран-при в номинации «Филологический этюд». Её автор – Кирилл Антонов, ученик 10 класса Физико-технического лицея № 1, г. Саратов. Учитель-консультант – Оксана Викторовна Стрижак.

«Все мы родом из…»

Где мы? В какой благословенный уголок земли перенесла нас чья-то воля? Что за чудесный край! Неужто это та самая Обломовка – место, где взрослая душа равно, как и детская, всё так же верит «преданьям простонародной старины»; где эдакого с обитателями края ничего не случалось… разве что крестьянская вдова Марина Кулькова зараз родила четырёх младенцев! да и только… В общем, жизнь не трогает! Где трудиться не любят и всячески избегают это «наказанье»; где народ либо обедает, либо готовится к столу всем домом; где жизнь каждого человека сопровождается обрядами, пирами и церемониями, которые предпринимаются по таким важным случаям, как именины, свадьба и похороны; наконец, где старики умирают так,  будто засыпают, только засыпают они навсегда?.. И правда, это та самая Обломовка! А кто этот ребёнок, с кудрявыми волосами и ещё свежим и румяным лицом? Он так легко и весело пробуждается ото сна и встречает новый день, что мы решительно не признаем в нём нашего сонного тридцатидвухлетнего Илью. Да, того самого Илью Ильича Обломова, который спит нынче в своей квартире в доме на Гороховой улице.

Как у Гончарова путь, на котором мы встречаем Илью Ильича закутанным в халат, начинается с мирной Обломовки, так и у Михалкова: воспоминание об этом местечке и жизни в самом его сердце, господской усадьбе, первым предстаёт за уже открытой дверцей, ведущей в мир искренних чувств одной души.  Именно образ рая на земле, который Гончаров показал со свойственным русской деревне размахом, почувствовали и запечатлели создатели киноленты «Несколько дней из жизни И.И. Обломова». Действительно, чем не райская жизнь под беспечным небом Обломовки? При всей простоте жизни обломовское житьё-бытьё манит – вот это тебе  Заманиловка, а Обломовки совсем нет никакой здесь! Но если гоголевская деревня, будто безликое существо, сочетает в себе всё, что только можно, лишь бы праздная душа помещика была довольна, то у Гончарова всё не так. Гончаров показал истинно манящие просторы. Манят они не безделушками, не пустыми излишествами, введенными с оглядкой на тех, кто живёт хорошо – какой толк? Бездумное подражательство без связи с истоками и корнями – мёртвое дело. (Знаем мы эти английские садики русских помещиков! Зато Обломовка – другое дело! Её привлекательность в том, что она твёрдо стоит на своей земле. Обломовцы возводят жизнь человеческую в высокую степень важности, не забывая о связи  с вечным небом, вечным солнцем и вечной природой, какой она предстаёт у Тургенева. Всё временное и преходящее остаётся за околицей этого уголка, как неместный мужик, однажды найденный в канаве и оставленный лежать там же. Философия простая: жить. Да, обломовская истина слышится в храпенье на все лады; запах её такой же, как и у тёплого, сытного блюда. Вроде бы такая же маниловская праздность, но не гонятся здесь за жизнью лучшею, всё самое лучшее было внутри каждого – любовь, нежность, забота о других. И наш герой, несомненно, обрёл всеобъемлющую любовь, которую передавали его предки как единственно важное сокровище.

Но почему именно этот образ края праведных людей, людей, не испорченных мелкими страстишками, выходит на первый план в картине «Несколько дней из жизни И. И. Обломова»? Заметили ли создатели её, что «беспорядок общества, в котором представляется какое-то охлаждение душевное, какая-то нравственная усталость, требующая оживотворения»^[1] XIX века повторяется и в XX (не говоря уже о XXI)? Или им было важно ухватиться за всё то светлое, что есть в родной Обломовке, чтобы окончательно не утратить человеку самого себя в этой бессмысленной гонке, которую сложно назвать жизнью? Я не знаю ответ на этот вопрос. Но знаю наверняка: кинокартина Михалкова дорога зрителям за поистине философское осмысление человека вне определённой эпохи, что делает её актуальной по сей день, а также за внимательное обращение с наследием Гончарова.

Сколько размышлений подарил каждому «Обломов»! Так и работа Никиты Сергеевича Михалкова является размышлением, в котором реальность Обломова перестраивается: творец имеет на это право, он может ставить ударение иначе, чтобы яснее слышалась мысль. Романное путешествие во сне героя расставляет все акценты и обращает читателя к другому человеку, совсем не тому, которого нашли лежащим на своём диване; это видение жизни в отчине является зеркалом внутреннего мира Ильи Ильича, Захара и всего обломовского. В фильме осколками этого зеркала лежат и поблескивают воспоминания о родине, и их достаточно, чтобы осветить  отражающимся в них небесным светом образ героя, который всё-таки вышел за околицу и столкнулся с наполненным мёртвым холодом миром. А мы, конечно же, как чуткие зрители, не можем не отозваться на этот свет.

И вот один из первых осколков.  Мы любуемся маленьким, вдохновлённым,  наполненным бесовской энергичностью Илюшей, благоговейно наблюдаем за игрой жизненных сил в юном создании. Это впечатление остаётся с нами до последней ноты в картине.

Детство – это основной лейтмотив фильма. Гончаров повествует о судьбах взрослых людей, вынужденных идти определённой тропой, которая начертана им, и видит разрешение трагедии каждого в умении найти в себе Обломова настолько, насколько Штольца и Ольгу. Михалков же уверен в том, что уже умели мы, будучи детьми, совмещать в себе нежности настолько, насколько умение жить и неуловимую ясность жизни, даваемую свыше. Всё это было в нашем детстве – той «сильной пружине», что связала чертёнка Штольца и бесёнка Обломова. По узкой дорожке ступает взрослый, в то время как ребёнок бежит по широкой равнине, богом вдохновенный, и изо всех сил сердечных кричит: «Маменька приехала!»

Детство Обломова эхом звучит в картине, в нём большое значение имеет присутствие матери. Детство Штольца связано с Обломовыми, и не показано, как русская дворянка в селе Верхлёво отчаянно отмывала чёрную, немецкую оболочку со своего белокурого ангела, но показано, что в дорогу, указанную отцом, он берёт «изящный фрак, дюжину тонких рубашек и ботинки в память наставлениям матери». Её наставления, её ласка, тревога за Андрюшу дадут свои плоды, когда начнётся новая веха в его судьбе, когда он разделит свою долю нести сосуд жизни с Ольгой. Детство Ольги же не показано вовсе. Оттого ли, что вёл её кто-то неосязаемый, как ласковые руки матери? Но в фильме у Ольги задача по-прежнему грандиозная, как и в романе. Её присутствие, пропитанное неожиданным умением чувствовать жизнь, пробуждает в Илье и Андрее детей своих матерей, детей, которые умели и хотели всё. Это настоящая победа над взрослой однобокостью. Наверное, именно тем и «победил» Селевк I в 306 году до нашей эры «какого-то» Чандрагупту, что женил его на своей дочери.

Гончаров показал, что нет больше рая на земле, теперь это мёртвое подземное царство «Выборгская сторона», где Тарантьевы да всякие братцы готовы наброситься на жертву и высосать всю жизнь из неё. Но вера в Обломовку как образ места, откуда мы все пришли и «листьями» которой являемся, не утрачена авторами фильма. Односторонний до поры Андрей, который сочетал в себе те «пять, шесть стереотипных форм деятеля», односторонний до поры Илья, который «не знал, что такое сельский труд», но куст ради Ольги сломать смог, – только вместе они способны далеко увезти трёхколёсный велосипед с Ольгой верхом на нём. Именно она, истинное воплощение святости, видит себя в этих двух противоположностях, а они, в свою очередь, готовы ради близости к святому на подвиг великий. Не тройка Русь Гоголя этот трёхколёсный велосипед Михалкова – не противоречив он в выборе пути, и все три колеса крутятся в одном направлении.

Этот велосипед отвезёт вас в далёкую и одновременно близкую Обломовку детства, где каждый умел всё. «И сказал [Иисус]: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в царство небесное».
 

_{[1] Н. В. Гоголь, «Выбранные места из переписки с друзьями», гл. II}